После короткого разговора в «Твилфитт и Таттинг» Малфой еще не раз заговаривал с Харпером о том, что ему известно о происшествии в Министерстве, о пропавшем письме, о сказках и в особенности о «Мохнатом сердце». Кажется, эта сказка заинтересовала Драко особенно сильно. Вернее, не сама сказка, а связанные с нею теории о вероятном местонахождении артефакта и его предполагаемых свойствах.
К концу следующего дня Роберту уже казалось, что он поведал Малфою решительно все, что только мог. Он даже вспомнил названия некоторых особенно запомнившихся ему статей о «Сердце», имена их авторов и основные постулаты выдвигаемых теорий. Самой вероятной из всех теорий по-прежнему казалась та, согласно которой артефакт по-прежнему находится где-то во Франции. Вот только почему его до сих пор не обнаружили? Ответа на этот вопрос не было ни в одной статье. Не было точного ответа и у самого Роберта, а свои самые смелые и мрачные предположения озвучивать Драко он по-прежнему не осмеливался.
Это был, разумеется, не единственный насущный вопрос. По-прежнему было неясно, какое место им следует избрать в качестве убежища на время «миссии». (Харпер приучался думать о происходящем как о «миссии», даже несмотря на то, что суть ее и цели были от него скрыты.) Пока им приходилось довольствоваться временным пристанищем в том самом доме, где Драко еще недавно пришлось спасать от круциатуса свою невесту. Однако долго это продолжаться не могло. В любой момент туда могла явиться Беллатрикс или кто-либо еще из Пожирателей.
Самого Роберта, впрочем, опасность не волновала. Даже когда Харпер начал понимать, что у Драко пока не было четкого плана действий (тем более плана, который бы включал участие в его «приключениях» второго человека), это его ничуть не смутило. Он просто наслаждался присутствием Малфоя, их разговорами и тем, как между ними начало возникать что-то хрупкое, вроде сдержанного доверия.
Тот день, что он провел в Хогсмиде вместе с Драко, пожалуй, можно смело было бы назвать лучшим в пока не такой уж длинной жизни Харпера. Не избалованный вниманием и тем более дорогими подарками, Роберт с особенной радостью и даже некой торжественностью отнесся к своим обновкам. Нужно сказать, что выглядеть в новой мантии и плаще он стал действительно куда лучше. Даже его поведение немного изменилось – он будто бы перестал стыдиться себя в обществе Малфоя, сбросил прежнюю жизнь вместе со старой одеждой и обрел ту легкость и уверенность в обращении, которых был лишен раньше.
Казалось, он и на Драко теперь смотрел новыми глазами. Раньше он был немой тенью, дворнягой, которая жалобно скребется в закрытую дверь. Теперь же он все больше походил на верного пса, который является хозяину скорее другом, нежели слугой. Он был искренне рад тому, что Малфой избегает оставлять его одного. И пусть это было вызвано лишь опасением, что Харпер может сбежать или выкинуть что-либо нежелательное. Пусть. Зато у Роберта теперь было оправдание для того, чтобы всюду оставаться подле Драко.
Так он и провел весь день. Смотрел на него, слушал, отвечал на его вопросы, изредка восхищался им вслух, а иногда просто молчал, чтобы дать ему передохнуть. В один из моментов отдыха Драко как раз устроился на диване в гостиной, а Харпер – присел на полу рядом. Пауза в неторопливой беседе затянулась, и Роберту даже показалось, что его собеседник уснул. Какое-то время он молча наблюдал, как спокойно тот дышит и как едва вздрагивают его ресницы, видимо, от продолжающих грызть его мыслей. А потом наконец поднялся с пола, решив, что пришло время попытаться сделать что-нибудь полезное.
Оставив Малфоя в гостиной, Харпер проследовал на по коридору на кухню. Он задался целью исследовать повнимательнее это помещение. В конце концов, им с Драко предстояло в скором времени покинуть дом. А тут могли еще находиться вещи, которые бы пригодились в дороге им обоим. Прикрыв за собой дверь и стараясь производить как можно меньше шума, он принялся перебирать вещи… в основном, там была посуда, но не только. Ему попались сломанные часы, пустая табакерка, небольшая картина, изображавшая двух детей в диковинных костюмчиках конца девятнадцатого века и прочее подобное барахло.
Потянувшись за коробкой, стоявшей на буфете, Харпер наконец оступился. Вещи с грохотом полетели вниз, и ему ничего не оставалось, как кинуться собирать их, коря себя за неосторожность.
Прошло не больше пары минут, Роберт даже не успел еще все собрать – и тут услышал, как кухонная дверь открывается. Он быстро поднялся на ноги и обернулся, ожидая увидеть Драко, едва сдерживая улыбку и готовя в голове извинения за устроенный им беспорядок, а еще за то, что оставил его одного в гостиной.