^{А ваши кости просто хрустнут под моею ногой,
Вам принеся вполне бесславную смерть.}

Когда в голову женщины пришла идея о том, чтобы похитить дочь Гринграссов? Даже сама Белла не знает ответа. Идея пришла, как обычно бывает у Лестрейндж, спонтанно, и на тот момент показалась самой правильной. Каждый человек имеет слабости, слабость Гринграссов была в их детях. И почему бы на них не надавить? Вот почему «сторона света» обречены на поражение, они не могут пожертвовать чем-то или кем-то ради цели. Вот Белла, если бы они у нее были дети, пожертвовала бы ими, а потом отомстила. Это так славно умереть ради всеобщего блага.
Напевая какую-то только ей самой известную мелодию, Беллатрикс спустилась в подвал небольшого домика. На самом деле он должен был перейти в собственность Сириуса, но после его изгнания, он достался Белле. Чему она сейчас несказанно рада, она не хотела беспокоить сестру, пытая эту девчонку у них в поместья. К тому же та питала теплые чувства  к Астории, вроде так звали девчушку, Белла не задавалась ранее этим вопрос. А если и Лорд нагрянет в самый разгар? Кого Лестрейндж точно не хотела беспокоить, так это своего Лорда. Она хотела преподнести ему все готовенькое, ее бедный Лорд итак никогда не отдыхает, а тут еще и дочь предателей терпеть…
Одежда младшей Гринграсс, как и сама она, была не в лучшем состоянии, что приводило в полный восторг женщину. Она не собиралась оказывать пленнице какие-то почести, да она вообще ей ничего не собиралась оказывать, кроме парочки непростительных, пожалуй.
- Мисс Гринграсс, решили составить мне компанию?! Это же так восхитительно, я с радостью послушаю Ваши мелодичные крики. Надеюсь, Вы меня не разочаруете. – Белле до мурашек нравилась сложившаяся ситуация. И не заботило ее то, что это именно Лестрейндж притащила девушку сюда. Она так давно никого не пытала и ни над кем не издевалась, что сейчас у нее в предвкушении замирало сердце.  Жаль ли ей бывшую невесту Драко? Нет, Беллатрикс не знает что такое жалость. Эта семья предателей, и пускай радуется, что миссис Лестрейндж была так доброжелательна, что не позвала парочку Пожирателей, что истосковались по женскому телу в Азкабане.  В другой ситуации она, наверное, так и поступила бы, ведь нет ничего лучше, чем морально сломать свою жертву, чтобы она сама молила о смерти. Но, увы, сейчас миссис Лестрейндж преследовала другие цели, и ей нужно было всего лишь подтолкнуть к правильному решению семью, что просто сделала не тот выбор.
- Как думаешь, стоит написать письмо твоему дорогому папочке или же сразу прислать твой очаровательный пальчик? – Белла присела напротив  обездвиженной девушки и, погладив ту по щеке, перевела взгляд на ее маленькие ручки, как бы примеряясь, какой молоденький пальчик лучше.

Резко встав с корточек, Белла отшатнулась от Астории, как ошпаренная. Понимая, что начинает терять контроль над собой, урожденная Блэк решила, что лучше стоит пока повременить. Лорд не обрадуется, если она запытает бедняжку до смерти, никому от этого лучше не станет. Ну, если не считать саму Беллу. По ее подсчетам Таддеус уже должен был  получить письмецо, что она отдала одному из пожирателей, который был немного посвящен в планы Беллы. Гринграсс еще пожалеет о том, какую сторону он принял. И миссис Лестрейндж в этом поможет. На губах женщины расплылась улыбка, нет, даже оскал, а ее туманный взгляд был направлен на заложницу этих стен. Если она немного развлечется, то девчушка же переживет? 
Больше всего Белле нравилось понимание того, что их никто не прервет. Об этом доме никто не знал, кроме семейства Малфоев, но зачем им нужен будет этот в богом забытом месте дом? Вот и Беллатрикс думает, что Асторию никто не спасет, только, если ее дорогой папочка поймет и раскается в своих ошибках.

«тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной
тебя ждала я, полетела б за тобой
тебе ждала я, помнят камни и вода
тебе ждала я, но осталась здесь одна...»

Всего шестнадцать лет. Ей всего-навсего шестнадцать лет, главная ее проблема в жизни - сдача ЖАБА на седьмом курсе, волноваться о котором стоило уже и на шестом. В список ее важнейших проблем так же входили домашние задания, аккуратность сидящей на ней блузки и кролик Стюарт, пропавший намедни. Но война... Для шестнадцатилетней девочки война бывает только в книжках. Красивая, благородная, преисполненная чьей-то драматической любви, несчастных потерь и лишений, но априори со счастливым концом. Настоящая же война ворвалась в ее жизнь бесчестно, кроваво, смертельно, уродливо...
Параноидальность отца теперь казалась не такой уж глупой. Пока Астория пребывала в своем заточении дома и, как и многие студенты сейчас, не отправилась в Хогвартс в конце лета, она все еще видела в войне красоту. Особый шарм этой драме предавала ее бесконечная влюбленность и тоска по Драко Малфою, что был сейчас где-то далеко на фронте, которому лишь только в письмах она могла донести свои чувства. За долгие месяцы с их последней встречи каждое слово, написанное на пергаменте его рукой стало для нее одним из компонентов воздухе. Он писал размашисто, буквы летели под его уверенной рукой, в ее имени ему особенно удавалась заглавная "А"... И она, Астория, уже боялась задохнуться без его летящих букв.
Но все иллюзорные представления о романтизме войны одним взмахом палочки из нее выбила Беллатрикс Лестрейндж. Именно она заставила Асторию позабыть все прекрасное и элегантное, что она видела в войне, показала ей истинную сущность этого мероприятия, заставила понять и ощутить на себе все, от чего так берег отец и о чем молчал в письмах Драко.
Реалии били под дых, выбивали весь спасительный кислород и заменяли его отчаянием и безнадегой. Вместо писем Драко теперь Астория начала дышать ими.

Два дня боль и ужас заменили ей отца и мать, заставив сотни раз уверовать в неминуемую свою кончину, но раз за разом все продолжалось. Беллатрикс пытала не столько заклинаниями, сколько своими словами, невидимыми руками сжимая хрупкое сердечко девчонки и давя с такой силой, пока то вдруг не останавливалось, похолодев от ужаса. Но потом коварная злодейка вновь позволяла мисс Гринграсс придти в себя, чтобы вскоре развлечься вновь. А что ей еще было делать?
Астория не успела вымолвить ни слова. На ее щеках грязные подтеки от слез, которых Беллатрикс не видела, одежда кое-где уже имела рваные края, волосы спутались, но настоящей гордости чистокровной волшебницы так просто не вытравить из бренного тела шестикурсницы. Когда мучительница вернулась вновь, Астория стала еще более бледной, чем раньше, но умолять и кричать не собиралась. Она будет кричать, но лишь тогда, когда страшная боль окажется невыносимой и только тогда потешит самолюбие похитительницы, но не ранее.
Прикосновение Беллатрикс к ее щеке болезненно ударило током и разряд пробежал от кончиков ее пальцев до самого сердца, заставив мисс Гринграсс вздрогнуть и отшатнуться. Паника нарастала, отчаяние и безнадега вновь наполняли легкие...
«Драко!» - в ответ на скрип двери чуть не сорвался стон с губ. Стон облегчения, надежды, радости, ведь теперь хоть кто-то мог встать между Асторией и Беллатрикс. Если, конечно, Драко здесь именно за этим...

Видеть его вновь было ужасно сложно. Столько дней и ночей она провела, закрыв глаза и представляя его в самых мельчайших подробностях. Холодные жестокие глаза, тонкие бледные губы, растянувшиеся в мимолетной ухмылке, длинные пальцы, нежно и мимолетно касающиеся ее подбородка; идеальные белые волосы, словно только что выпавший снег, так же на ощупь холодные. Она вспоминала не только их последнюю встречу, но и ту невероятную осень, когда тонкие бледные губы растягивались не в усмешке, а в благосклонной улыбке, касаясь ее трепещущих собственных губ, а пальцы, тонкие и невероятно для этого человека нежные, поглаживали зардевшиеся румянцем щеки, касались непослушных темных локонов, изучая каждый волос с небывалым трепетом.
А когда у Астории заканчивались воспоминания, она начинала мечтать. О бледных руках, что крепко обнимают ее, о тонких губах, что целуют ненасытно, о нежных словах и белоснежных волосах, о тихом его "Да", о еле слышном его "Люблю".
Но сейчас она видела его перед собой вновь. Не тот, кого она помнила, не тот, о ком она мечтала. Потому что настоящий, морозный. Астория смотрела на него неотрывно, ловя жадно каждое его слово, каждый жест, а более того - каждый его взгляд. Она мечтала, чтобы он встал между ней и коварной мучительницей, но вместе с тем отчаянно не хотела остаться в его глазах грязной, уставшей и отчаявшейся девчонкой, что сидит на полу и прижимает колени к груди, страшась каждой грядущей минуты в заточении.
Но сил храбриться уже не было...
«Молю, забери меня отсюда... - мысленно обращалась она к возлюбленному, - Заклинаю тебя, Драко, защити.»
Но ее роль здесь была не больше, чем у декораций на сцене. Она боялась Беллатрикс и благоразумно решила промолчать, ожидая, когда мужчина, которому она клятвенно обещала скорейшей встречи и, к слову, обещание сдержала, сам по своему усмотрению разрешит эту ужасную ситуацию. И, как ей верилось, он еще отчетливо помнит как в недавнем письма она черными чернилами по светлому пергаменту вывела "Я люблю тебя".
- Драко, - прошептала Астория одними губами, с нежностью и страхом смотря на возлюбленного.

В происходящее было невозможно поверить. Драко не сразу понял, что вся эта сцена действительно разворачивается на его глазах. И его тетушка сейчас в разваленном полупустом доме, дорогу к которому кроме них почти никто и не знает, пытает девушку, которую еще летом он с уверенностью называл своей невестой. Он так и видел свое место ровно посередине, а это означало, что ему непременно придется сделать шаг в ту или другую сторону. Мозг лихорадочно соображал. Драко понимал, что никаких вариантов, кроме как пытаться договориться с Беллатрикс, быть просто не может. Если они уйдут, неизвестно, останется ли девушка в живых.
Смотреть на Асторию было просто невозможно, поэтому Малфой быстро отвел глаза и устало провел рукой по лицу, стараясь принять беззаботный вид.
- Он и сам пожалел, но… хотел дать Гринграссам шанс, время на размышления, - тихо откашлявшись, он подошел поближе, все еще намеренно не глядя на девушку. – Я и не знал, что здесь такое… воспитательное мероприятие. В общем-то, не собирался тебе мешать…
Недосказанная фраза оборвалась и потонула в крике Беллы, бросившей в Асторию заклятие, которое заставило Драко отшатнуться в сторону от неожиданности. Поступок тетушки оказался настолько внезапным, что Малфою казалось, вокруг изменился весь мир. Оказавшись в этой импровизированной тюрьме, он даже не подумал о том, что именно делает миссис Лестрейндж со своей жертвой. Запугивания, давка, голод – он мог понять все, но от вида скрученной болью девочки даже у него стыла в жилах кровь.
Далеко не сразу до него дошло, что он просто стоит в оцепенении и наблюдает за кошмарной сценой. Опомнившись, он резко шагнул вперед и отвел в сторону руку Беллатрикс раньше, чем успел придумать оправдание своим действиям. Применять магию сейчас явно не стоило. Никакие слова почему-то не приходили на ум, и ему казалось, что он молчит уже неприлично долго, хотя на деле это занимало всего несколько секунд.
- Ты действительно думаешь, что стоит действовать такими методами? – наконец сказал он, пытаясь справиться с захватившими эмоциями и вернуть лицу выражения безразличия к происходящему. – Она ведь… Может умереть. Посмотри, как она выглядит. У тебя ведь нет цели ее убить?
Внезапная мысль. Об этом он даже не подумал. Если Белла притащила сюда Асторию для запугивания ее отца, это вовсе не значило, что после принятия им верного решения она исполнит свое обещание и вернет девушку родителям.
Поскольку Драко стоял за спиной Беллатрикс и все еще держал ее за руку, в которой та сжимала палочку, он бросил беглый взгляд в сторону Астории, мысленно пытаясь сказать о том, что какая бы судьба ее не ждала, умирать в этом доме она не будет. Хотя насколько выразительным получился этот взгляд, он судить не мог.
- Темный Лорд знает, что она здесь? – спросил он шепотом, склонившись к самому уху Беллы и отпуская ее руку. Он даже не удивится, если получит ответ тетушки в полный голос, но привычка вести себя осторожно засела в нем самом накрепко. Никакого плана, кроме как отвлечь внимание Беллатрикс от жертвы, у него не было. Уже спокойный, будто пару минут назад к беззащитной девушке не применяли запрещенное заклятие, Малфой переводил взгляд с Астории на Беллу. Однако он совсем забыл про Харпера, который остался наверху, и все внутри снова похолодело. Драко очень надеялся, что у того хватит ума выполнить его просьбу и не ринуться сюда на крики, которые он, несомненно, услышал в своем укрытии. Если он попадется на глаза тетушке, вряд ли она посчитает нужным оставить живым человека, который видел и слышал то, что ему не следовало. На пути к своим целям она, как образцовая представительница их семейства, не видела преград. С этими мыслями Драко бросил тревожный взгляд в сторону входа в подвал. «Раз уж сейчас он не спустился, значит не прибежит», - подумал он. И снова посмотрел на Асторию, а потом на Беллатрикс.
- Оставь ее здесь. Не трать время. Пусть лежит, пока ее благонравный папочка не одумается… У Него ведь наверняка есть дела поважнее.

Беллатрикс Лестрейндж

Так тебе, так тебе, предательница крови!
Беллатрикс ликовала, наблюдая за муками Астории, наслаждаясь тем, как она кричала и задыхалась от боли, как корчилась на полу. Всё же хорошо, что пришёл Драко… Теперь девчонка видит, что никто ей не поможет, теперь она сломана. Да, не это являлось изначальной целью Беллатрикс, но почему бы заодно и не сделать из гордой барышни Гринграсс несчастную забитую жертву, почему бы не сломить её рассудок и вернуть родителям уже такую их дочь? Они ведь будут рады тому, что она хотя бы жива. Эта идея грела душу Беллы, как лучший подарок на Рождество, но тут… Племянник отвёл её руку.
- Что ты творишь?
Лестрейндж гневно уставилась на Драко.
- Тебе жаль её? Глупец! Тебе стоит забыть о жалости, если ты хочешь служить Тёмному Лорду!
Но всё же в чём-то племянник был прав. Девчонка выглядела ужасно, и действительно могла при таком раскладе умереть, а её смерть в планы Беллы не входила. Да, было бы здорово убить девчонку на глазах у Драко, тем самым  закалив его волю, но… Мальчишка ещё глуп. Он всё ещё верит в благородство и прочие рыцарские качества. Если она убьёт Гринграсс, он может возненавидеть Пожирателей, пытаться мстить и в конце концов погибнуть от руки кого-то из них. Может быть, даже от её руки. Белла не хотела зла племяннику, по-своему заботясь о нём. Всё-таки это был сын её дорогой сестры, которого она так любила, единственный её сын. Да, сама Белла без колебаний бы пожертвовала своими детьми, но Цисса была другой. Совсем другой. Она и в детстве была слишком мягкой, и всегда плакала, когда Беллатрикс ломала её кукол.
Пожирательница задумалась, опустив палочку и посмотрев на то, как изменился Драко при взгляде на измученную Асторию. И ведь он снова был прав – Белла вправду действовала по собственной инициативе, без ведома Лорда. Но она была уверена, что Лорду наплевать на Гринграссов в целом и на девчонку в отдельности. Она была уверена, что Лорд останется доволен… Но Драко заронил в ней крохи сомнения. Нет, Белла не думала, что её Повелитель будет недоволен её поступком. Но у Него и впрямь есть дела поважнее, дела, где она, его правая рука, может быть полезной, а вместо того, чтобы быть рядом с Повелителем, она тратит драгоценное время на бесполезную, по сути, пытку бесполезной девчонки.
- Драко, посторожи её здесь, - наконец решилась Белла, - ты верно сказал, я могу понадобиться Тёмному Лорду.
Она спрятала палочку в рукав, оглянулась по сторонам, выскочила из домика и сразу же трансгрессировала.

Как славно иметь дело с тетушкой! Одного упоминания о Темном Лорде достаточно, чтобы Беллатрикс изменила свои планы. Когда она скрылась из виду, Драко прислушался. Харпер не заставил себя ждать и появился… откуда не ждали. Малфой, смотревший в сторону двери, обернулся на звук его голоса.
- Оригинально, - прокомментировал он, проследив за метнувшейся к Астории фигурой. Сам Драко тоже шагнул к девушке и направил на нее волшебную палочку. – Диффиндо!
Веревки, державшие юную мисс Гринграсс, были уничтожены зеленой вспышкой. Малфой, который все еще находился в смешанных чувствах, коротко кивнул Харперу и поднял Асторию на руки. – Я отнесу ее наверх, а ты возьми воды… Там наверху должна быть кухня.
Они поднялись по лестнице на первый этаж, и Драко направился как раз в ту гостиную, в которой предлагал Роберту спрятаться, когда они вошли в дом. Там он поставил Асторию рядом с собой, с помощью волшебной палочки очистил обитый шелком синий диван от пыли и помог ей сесть. Сам же сделал шаг назад и осмотрел девушку, не представляя, какую помощь сейчас ей можно оказать.
- Я не знаю, когда она вернется, но это может случиться очень скоро, - сказал он, невольно оглянувшись на дверь, будто Беллатрикс уже шла по коридору. В голосе его звучала тревога. Ему хотелось узнать, что здесь происходило, почему и как долго, но он понимал, что Астория сейчас не в том состоянии, чтобы делиться впечатлениями. И все же отпускать ее без подробного рассказа было нельзя. Если понадобится, он снова отвлечет внимание Беллы и заставит ее покинуть дом, но выяснит, почему та пытает младшую Гринграсс в этой глуши. Месть – это хорошо, но способ не самый удачный. Если Драко мог сделать о Таддеусе Гринграссе правильные выводы, тот нашел бы способ вызволить дочь так, чтобы не идти на поводу у пожирателей. Все-таки он был достаточно знаменитым аврором… И нельзя не признать, что отец и Беллатрикс правы. Почему не бросить силы на сторону Темного Лорда и не принести пользу? Впрочем, он уже пожинает плоды своего упрямства.
Когда Роберт вошел в гостиную, Драко принялся переводить задумчивый взгляд с него на Асторию и обратно. Они учились вместе, но он понятия не имел, в каких все это время были отношениях. И каково им встретить друг друга в таких обстоятельствах. До него только теперь дошло, что для Астории, должно быть, странно видеть Харпера посреди заброшенного дома семейства Блэков, вероятно, куда более странно, чем увидеть тут Малфоя. А вот для них это в каком-то смысле опасно. Но Драко не спешил переживать. Он верил Астории и был уверен в том, что она даже при самом худшем раскладе не выдаст никаких его тайн.
Взгляд его остановился на девушке. Он радовался лишь тому, что она не успела провести здесь много времени, хотя и за эти пару дней Беллатрикс успела поиздеваться. Однако налегать с пыточными заклятиями она не могла, ведь для такой хрупкой девочки многого не надо… Наверняка она наслаждалась душевными муками Астории, часами рассказывая ей всякие гадости. Драко был почти уверен, что не ошибается с выводами. Вполне возможно, на Круциатус Астория спровоцировала Беллу своим обращением к Малфою впервые за все время своего заточения.
- Как ты? Можешь что-нибудь сказать? – взгляд его скользнул по запястьям девушки, на которых красовались темные следы от веревок. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Мы в любом случае дадим тебе время отдохнуть, а ты должна рассказать, что она тут устроила. А потом придумаем, как вернуть тебя домой.
Вот только встречаться с мистером Гринграссом Малфой точно не собирался. Тот наверняка уже не меньше Люциуса жалел, что связался с их семьей, но отвечать перед ним за действия родственников Драко не считал нужным. Он был искренне уверен, что в сложившейся ситуации отец Астории виноват сам.

Пока Малфой понес пострадавшую на руках в гостиную, чтобы позаботиться о ней, Роберт – как и было велено – вернулся на кухню. На этот раз, впрочем, он решил воспользоваться лестницей, а не отвесным ходом, по которому оттуда спустился. На удивление, поиски воды и целого (не битого и не треснутого) стакана заняли у него не так уж много времени. Поэтому он присоединился к Драко и Астории в гостиной всего через несколько считанных минут.
А присоединившись, сразу же пожалел о том, что не задержался на кухне подольше.
Несмотря на то, что намерение его было самое безобидное и даже благое – он торопился принести обессиленной Астории попить, в гостиной Роберта приняли недружелюбными взглядами. Драко мгновенно нахмурился и на какое-то время замолчал, поглядывая то на него, то обратно на девушку. А Астория и вовсе брезгливо остановила его, когда Харпер попытался подать ей стакан с водой. Жест был столь резким, что Роберту показалось, будто она даже не разглядела, что было в протянутых к ней руках...
Отставив стакан на столик неподалеку, на виду у девушки, парень озадаченно провел рукой по волосам и снова осекся на середине жеста. На пальцах остался кусочек паутины, оказывается, все это время «украшавший» его и без того не слишком аккуратную прическу. Мгновение он изучал серебристые нити на своей руке, а потом взгляд упал на одежду, которая еще больше запачкалась при экстремальном спуске в подвал. Вот тогда Харпер окончательно смешался.
Возможно, будь он им ровней, самая блистательная пара Слизерина отнеслась бы к нему сейчас иначе. Но ровней Роберт не был. Это читалось во всем – в манерах, которые он усвоил, в неловкости одиночки, незнакомого с обращением «в обществе», ну и конечно в его внешности. Пожалуй, внешний контраст был наиболее очевиден. Стоило только посмотреть на Драко – тот всегда, даже в теперешнем своем положении, выглядел безупречно. И даже Астория после похищения и пыток в своей испачканной одежде все равно выглядела как королева.
Ну разумеется, - догадался Роберт, - им обоим было неприятно его присутствие! Как же иначе? Скорее всего, своим приходом он прервал их разговор, а возможно даже не только разговор. Неожиданно, в голове Харпера промелькнул образ Малфоя, сжимающего руки Астории в своих и наклоняющегося все ближе и ближе к ее лицу... Ощущение, охватившее Роберта при этой мысли, походило одновременно на стыд, опьянение и разочарование. Кровь бросилась к его лицу, и парень попытался скрыть это, поспешно отойдя в дальний угол комнаты.
Но, даже прислонившись спиной к холодной стене и практически слившись с ней, Роберт все еще не мог избавиться от смутивших его мыслей. В самом деле, Драко и Астория – жених и невеста. Стоило Харперу вспомнить то, как девушка ловила взгляд своего рыцаря или на то, как бережно он нес ее на руках – как не оставалось сомнений в том, что причина их помолвки далека от расчета.
Чем больше он раздумывал над происходящим, тем больше Роберту казалось теперь очевидным, что Малфой защищает свою невесту, оберегает ее. Возможно, для кого-то и было бы незаметным внимание Драко к этой девушке, но только не для Харпера. За годы наблюдений он изучил Малфоя младшего и знал, что людей, которым тот доверяет и которых считает достойными, можно пересчитать по пальцам. Теперь же он склонен был думать, что Астория не просто входит в этот список, а идет в нем под номером один. А если так, что Драко должно сейчас невыносимо раздражать, что из-за присутствия чужого человека он вынужден в такой момент сдерживать свои чувства. Наплевать же на «свидетеля», даже столь незначительного как Роберт, ему бы не позволила гордость.
Пока Драко и Астория беседовали, Роберт сохранял молчание. Больше всего он сейчас избегал поднимать глаза на Асторию. Он боялся, что это взгляд выдаст растущее в нем темное чувство. Мисс Гринграсс... Против самой девушки Роберт никогда не имел злых мыслей, но в данную минуту он видел в ней не человека, а воплощение целого мира.
Мира, в котором привык жить Малфой и куда он поторопится вернуться сразу же после окончаения войны.
Мира блистательного прошлого, в котором люди вроде Роберта для Драко просто не существовали, либо значили не больше предметов мебели.
И мира манящего будущего, в котором Харперу по-прежнему не будет места.
В глазах Роберта Астория сейчас выглядела триумфатором, победителем. Все, к чему приучен был стремиться Малфой – привычная жизнь, светские успехи, семья, всеобщее восхищение – было сосредоточено в ней.
Харперу же оставался только краткий период, странный и трудный. Война. Опасность. Искра безумия. Смерть. Все то, что по завершении всякий нормальный человек попытался бы как можно быстрее выкинуть из памяти.
И все же Роберт был намерен использовать отведенную ему малость до конца. И делить ее не собирался ни с кем.

Астория, удобно устроившись на диване (насколько это было возможно, учитывая ноющее тело), перекручивала в голове всё, что с ней произошло за последнее время. Всё началось с лета. До августа этого года она была ребёнком - хорошо воспитанным, послушным ребёнком. Этот ребёнок знал, что его будущее находится в руках родителей и еще нескольких уважаемых в обществе миссис и мистеров. Этот ребёнок ни на секунду не сомневался в решении, которое примут эти многочисленные тёти и дяди. Потому что так надо. Потому что точно также решалась судьба её матери, её отца, точно также решается или еще будет решаться её чистокровных сверстников. Астория никогда не спорила. Почти никогда. Покорная - именно такой подобает быть юной леди из высшего общества. В ней не было ничего бунтарского, присущего старшей сестре. Может быть, поэтому чета Гринграсс поспешили подобрать жениха сперва младшей дочери, за что Астория напрягалась под чуть завистливым взором Дафны. Дафна - не ребёнок в отличие от неё самой. Именно так казалось Астории. Дафна не пережила того, что пережила младшая из девушек за прошедшие дни, Дафна даже не догадывается, что такое настоящий страх, Дафна не сталкивалась лицом к лицу с настоящим горем. Но Дафна не ребёнок. Дафна самостоятельна, Дафна упёрта, Дафна знает, чего хочет. И Дафна не позволит решать за неё. А вот Астория, хоть излишними капризами никогда не отличалась, жила еще детством вплоть до прошлого августа. Однако за обсуждением предстоящей помолвки, Астория резко поняла - её ребячество никого не устроит. Пора взрослеть, хочет она этого или нет. Несмотря на вполне осмысленный взгляд, на мудрую речь, она еще верила в чудесный мир. В мир, где возможно избегать проблем. В мир не без добрых людей. В мир, где наивная девочка Астория будет всё также вызывать восхищение как у родных, так и у чужих людей. Глупышка. Вот она и расплатилась за свою глупость. С Дафной бы такое точно не случилось. Дафна бы убедила отца держать язык за зубами, Дафна бы объяснила матери, как желанен ей этот брак, поэтому необходимо уговорить отца обзавестись новыми убеждениями. Но прошлое не вернёшь. Угрозы, злобно звучащие из уст Беллатрисы, будут мучить её в ночных кошмарах еще долгое время. Круциатус заставит повзрослеть, стать чуточку недоверчивее и, быть может, циничнее.
Измученная, она больше не верила в чудеса. Жизнь далека от сказки, как ни прискорбно это осознавать. Но как же ей повезло, что Драко и этот, не особо приятный ей, юноша по имени Роберт подоспели вовремя. Пока Белла не успела переборщить со своей жестокостью и не прикончила её. Было ли это всё-таки чудом, везением или подарком судьбы - Астория не знала. Но знала, что рядом с Драко ей было гораздо спокойнее. Главное, чтобы он сейчас не ушёл. Она вспомнила, как раньше они могли подолгу сидеть близ друг друга. С какой любовью он смотрел на неё. А сейчас, есть ли в его глазах хотя бы намёк на это сильное, высокое чувство? Или лишь жалость и немного беспокойства? Много воды утекло с тех пор, но не её отношение к Драко. И то, что он спас её, только усилит её нежные чувства.
Роберт... Да, конечно, она помнит его. Да, конечно, они учились вместе. Да, конечно, он старается помочь. Но ведь она уже спасена. Если бы он только покинул эту злосчастную комнату! Хотя, вряд ли бы что-то изменилось. Те времена, когда Драко любил её точно также, как и она его, уже прошли. Отсутствие Харпера здесь ничего не поменяет.
Малфою действительно жаль? Белла немного странная? О чём он? Она бы посмотрела, как бы юноша заговорил, будь он на месте её самой. Астория, безусловно, признательна и благодарна ему за то, что он разрулил ситуацию, но подобные слова лишние. В них нет внимательности по отношению к ней. В них лишь лёгкий сарказм по поводу её сестры. Какой бы Дафна не была, она бы так не поступила. Она же догадывается, что значит для неё Драко. А если бы и закрыла на это глаза, попросту бы не решилась. Драко не менее силён и сообразителен. Не то, что крошка Астория по сравнению с великой и ужасной Беллатрисой.
-А мне не жаль,- как бы Гринграсс ни было трудно произносить каждое слово, слишком многое накопилось в ней, надо было высказаться, -   Лучше бы я вообще с миссис Лестрейндж не пересекалась. И не сранивай их с Дафной. Ты же знаешь, их поступками движут абсолютно разные мотивы.
Астория слегка вздрогнула от прикосоновения Драко. Кончики его пальцев умиротворяли. По телу пробежали приятные мурашки. Ах, Драко! Будем ли мы близки вновь?
Только обсуждать отца нисколько не хотелось. Пусть это останется на его совести. Он для неё всё также родной человек. Правда, пока что она была не готова увидеть его. Раскается ли он, когда обо всём узнает? Поймёт, насколько дорожит младшей дочерью, когда увидит её? Променяет ли свои убеждения ради Астории? Это еще предстоит выяснить. Но не сейчас.
-Да, хорошо, - согласно кивнула девушка. Компания миссис Малфой куда лучше, чем провождением времени наедине с Беллатрисой. Никаких отрицательных эмоций Нарцисса не вызывала. И в Малфой - мэноре Астории сейчас будет лучше, чем у себя дома.

Отредактировано Astoria Greengrass (10.07.2014 15:16:39)

Напряжение, скопившееся за последние дни, достигло своего предела. Драко чувствовал себя настолько усталым и разбитым, что каждая новая проблема уже не казалась ему страшной, какой бы страшной она ни была на самом деле. «Мне не жаль…» - отдавались эхом в голове слова Астории. Только после них Малфой почему-то понял, насколько нелепо прозвучал его комментарий. Во всем, что не касалось его самого, он мог быть на удивление черствым и безразличным, хотя теперь, когда сам был словно оголенный нерв, он остро ощутил несправедливость собственных слов. Он только собирался с мыслями о том, как произнести это сложное слово «прости», когда Астория, пережившая по его вине муки непростительных заклятий, кротко и сдержанно согласилась покориться его воле и без единого упрека приняла предложение отправиться в поместье Малфоев. Поддавшись неизвестно откуда взявшемуся порыву, Драко обнял девушку. И хотя тут же отстранился, все равно был крайне удивлен собственным действиям. Проявление теплых чувств было ему не свойственно.

Однако усталость была невыносима. Малфою казалось, что с уходом Беллатрикс в нем как будто нажали какой-то неведомый выключатель, из-за которого все силы разом его оставили. Еще час назад он был бодр, решителен и уверен в своем будущем, а теперь жизнь наглядно ему показала, что далеко не все будет идти по плану, который он себе придумал. В такие моменты он начинал задумываться о том, что готов все бросить и бежать, лишь бы не участвовать в том, чего он для себя не просил. Но одна только мысль о том, что тем самым он оправдает подозрения других пожирателей и опасения своей семьи заставляла его терпеть все муки и преодолевать все преграды.
Погруженный в размышления, Драко не сразу заметил стоящего рядом Роберта, но слова его услышал и рассеяно кивнул в ответ.
- Если Беллатрикс вернется, не поздоровится всем, - он слабо усмехнулся. Взгляд его пробежался по разгромленной комнате и остановился на Роберте. – Но именно об этом я и говорил. Подождем раннего утра и аппарируем в окрестности поместья. Никто не должен увидеть, что именно мы сопровождаем Асторию.
Все звучало довольно просто, но на деле было, как водится, гораздо сложней. Вряд ли Белла найдет других подозреваемых или допустит мысль, что до мисс Гринграсс смог добраться родной отец. Оставалось только надеяться, что они сумеют разминуться с ней, если та решит вернуться в домик. Или же на то, что она и вовсе будет занята другими делами. Последняя мысль грела душу Драко, хотя была в равной степени возможной и фантастической. Дел у пожирателей сейчас было предостаточно. И если учесть, что похищение – инициатива самой миссис Лестрейндж, ей придется совмещать его с другими, куда более важными делами. Всего пара дней могли бы их спасти! Но на какие промежутки времени Беллатрикс планировала оставлять свою пленницу в одиночестве, было известно только ей одной.
- Не знаю, стоит ли тебе туда отправляться, - Драко перевел взгляд с Астории на Харпера, - Но и не знаю, сможем ли мы сюда вернуться. Придется все же аппарировать втроем. Ты ведь не думаешь, что она вернется прямо сейчас?
Но, видимо, именно об этом Харпер и говорил.
- Маловероятно… Она ведь будет уверена, что я на ее стороне. Пока не узнает правду.
Он снова обратился к Астории.
- Послушай… мы должны сделать так, чтобы кроме моих родителей тебя никто не видел. Я не знаю, в курсе ли кто-нибудь о затее Беллатрикс, но твое появление в логове пожирателей не будет принято с восторгом. Родители позаботятся о том, чтобы ты благополучно добралась до школы, но пока ты будешь в поместье, нужно быть очень осторожной.